Джеки Д`Алессандро - Завидный жених

Принц подпрыгнул и радостно поцеловал ее в подбородок, после чего опять перевернулся на спину и, бессовестно задрав кверху все четыре лапы, потребовал, чтобы его снова почесали. Мередит с удовольствием подчинилась.

– Я уверенно помещаю его в категорию «Самый сладкий щенок на свете», – смеясь сказала она.

Филипп взглянул на Принца и мог поклясться, что тот подмигнул ему. Самый сладкий щенок? Скорее – «Самый хитрый щенок на свете». Он не отрываясь смотрел на женские пальцы, ласкающие собаку. Или «Самый везучий щенок на свете».

Филипп вдруг представил себе соблазнительную картину: на каминном коврике вместо Принца лежит он сам, а обнаженная Мередит щекочет ему живот. В брюках немедленно стало тесно, и ему пришлось плотно сжать губы, чтобы не застонать. Несколько раз моргнув, чтобы прогнать соблазнительное видение, Филипп поспешил к хрустальному графину с бренди, надеясь, что Мередит не заметит его внезапно появившейся хромоты. Он плеснул в бокал янтарной жидкости и выпил ее одним глотком. Потом опять наполнил свой бокал, налил хереса для Мередит и, наконец взяв себя в руки, подошел к ней уже нормальной походкой. Она сидела на одном конце маленького диванчика, а другой был занят развалившимся Принцем, который часто дышал и смотрел на Мередит влюбленными глазами. Поскольку больше места на диванчике не было, Филиппу пришлось стоять. Он облокотился о мраморную доску камина и бросил на Принца свирепый взгляд, который тот совершенно проигнорировал. Бог мой! Куда катится этот мир, если человек завидует своей собаке?

Мередит приподняла бокал и улыбнулась:

– У меня есть тост, лорд Грейборн. Я предлагаю выпить за успех, которого мы достигли сегодня. Неожиданная опасность была своевременно ликвидирована, и, по-моему, мы добились всего, чего хотели.

Не отрывая от нее глаз, Филипп протянул руку и прикоснулся своим бокалом к ее. Хрусталь нежно прозвенел в тишине комнаты.

– За то, чтобы мы получили все, чего хотим. Мередит наклонила голову и сделала небольшой глоток.

– Прекрасный херес, – заметила она и, раскрыв ридикюль, достала из него два листка бумаги. – Я тут кое-что записала, пока гости разъезжались, и теперь хотела бы сопоставить свои заметки со списком ваших предпочтений, который мы составили два дня назад.

–Деловой подход. Боюсь, что я не сделал никаких записей. Но ничего – здесь, – он прикоснулся к своему лбу, – в безопасности хранятся все впечатления сегодняшнего вечера.

– Отлично. – Мередит опять взглянула на листы бумаги. – Я считаю, что вашим требованиям вполне отвечают несколько молодых леди, но одна из них – в особенности. Это...

– Нет, нет, не начинайте с лидера, – прервал ее Филипп. – Так будет неинтересно. Давайте начнем с самой нижней строчки вашего списка, а потом медленно и с удовольствием приблизимся к финалу.

– Согласна. Тогда начнем с леди Харриет Осборн. По-моему, она превосходный кандидат.

– Нет, боюсь, она совсем не подходит.

– Да почему же? Она отлично танцует, и у нее прелестный голос.

– Она не любит собак. Когда я рассказал ей о Принце, она сморщила нос, и я понял, что, если она станет моей женой, несчастного зверя придется отправить в ссылку в деревню.

Принц поднял голову и громко тявкнул, чем произвел впечатление на Филиппа. Ей-богу, это еще и «Самая умная собака на свете».

– Вот видите? Принц и слышать не хочет о женщине, которая выгонит его из дому, и я с ним вполне согласен. Кто у нас следующий?

– Леди Амалия Уортворт. Она...

– Абсолютно неприемлема.

– Вот как? Она тоже не любит собак?

– Понятия не имею. Но это не важно. Она ужасно танцует. – Он приподнял ногу – У меня до сих пор болят пальцы, которые она отдавила. Боюсь, что никогда не поправлюсь.

– Я не понимаю, при чем здесь танцы. Отлично помню, как вы сами говорили, что не особенно ими интересуетесь.

– Вот именно! И моя будущая жена должна привить мне вкус к ним.

– Не сомневаюсь, что леди Амалия научится танцевать, если возьмет несколько уроков.

– Это исключено! У нее совершенно отсутствует чувство ритма. Кто следующий?

Мередит посмотрела в свой список:

– Леди Александра Ригби. – Нет.

Мередит начала проявлять явные признаки нетерпения:

– Потому что?..

– Она мне не кажется привлекательной. Более того, она кажется мне отталкивающей.

На место нетерпению пришло изумление.

– Но почему? Она очень красива и прекрасно танцует.

– Истоки этого отвращения – в далеком прошлом. Ее семья гостила у нас в поместье Рейвенсли, когда мне было одиннадцать лет, а леди Александре – два года. Однажды я обнаружил ее в саду: она сидела на земле и ела – не знаю, как высказаться поделикатнее, – он понизил голос, – испражнения кролика.

Мередит закашлялась, чтобы не рассмеяться:

– Но ей же было только два года, лорд Грейборн! Многие дети в таком возрасте делают подобные вещи.

– Я никогда не делал подобных вещей. А вы?

– Нет, но...

Он поднял руку, заставляя ее замолчать.

– Я никогда не смогу ее поцеловать. Кто следующий?

– Леди Элизабет Уотсон.

– Невозможно.

– А эта тоже ела в младенчестве что-нибудь ужасное?

– Об этом мне ничего не известно, но сейчас – ест. От нее пахло брюссельской капустой.

– Постойте, я сама догадаюсь... Вы с детства терпеть не можете брюссельскую капусту?

– Да, и простую – тоже. И леди Бертильда Аткинс также должна быть исключена из списка.

– Потому что от нее пахнет...

– Да, капустой. – Филипп театрально вздохнул. – А жаль, она могла бы подойти!

– Я уверена, что леди Бертильду можно убедить поменять диету.

– Я никогда не посмею просить ее на всю жизнь отказаться от блюда, к которому она, очевидно, питает особое пристрастие. Кто следующий?

– А у вас есть еще какие-нибудь кулинарные антипатии? – спросила Мередит с подозрением.

– Нет, насколько я помню, – широко улыбнулся Филипп.

– Ну хорошо. – Она заглянула в список: – Леди Лидия Тадуэлл.

Филипп поморщился:

– Не подходит. От нее сильно пахнет...

– Я думала, мы покончили...

– ...бренди, а это не еда, а напиток. Вероятно, она... – Он жестом изобразил, как опрокидывает несколько рюмок. – Тайком. Абсолютно неприемлема. Дальше?

– Леди Агата Гейтсхолд.

? Нет.

Мередит обреченно вздохнула:

– Милорд, мне кажется, вы просто демонстрируете свое упрямство. Леди Агата идеально соответствует всем требованиям, входящим в ваш список.

– Согласен. Всем, кроме одного. Она неравнодушна к лорду Сассафрасу.

– Сассафрасу? Никогда о таком не слышала.

– Какой-то иностранец, – пожал плечами Филипп. – Кажется, итальянец по матери.